Петр Годлевский: "В последние 20 лет рынок требует от газетчиков жить по новым законам"

КС: Если посмотреть вашу биографию, можно заметить, что большую часть своей карьеры в медиа вы занимались прежде всего информацией. Должность генерального директора между тем предполагает решение вопросов преимущественно финансового характера. Тем более, если речь идет о таком крупном и проблемном издании как "Известия". Легко ли удалось переквалифицироваться?

ПГ: Не без труда, но удалось. Гендиректор – координатор, человек определяющий цель, способы достижения поставленных задач. Для решения финансовых вопросов у меня есть заместитель. Очень талантливый человек. Кстати, тоже из Петербурга.

КС: Было ли что-то, к чему долго пришлось привыкать, адаптироваться?

ПГ: Нет. Роль руководителя для меня не нова. Положительный и отрицательный опыт в этом деле у меня богатый.

КС: Вы жесткий руководитель? Или исповедуете принцип "свобода, равенство и братство"? Как предпочитаете строить отношения с коллективом?

ПГ: Сложный вопрос: жесткий я руководитель или нет? Спросите у подчиненных. Братства с ними, конечно, быть не может, но уважать сотрудников необходимо.

КС: В последние годы газету "Известия" частенько сравнивали с чемоданом без ручки - и нести тяжело и бросить жалко (как-никак бренд с 90-летней историей). Насколько такое сравнение уместно сейчас, спустя почти год после смены команды?

ПГ: Нашим акционерам бросать «Известия», насколько я знаю, не хочется, а нести этот «чемодан» все легче и легче.

КС: Удалось ли, как планировалось, вывести газету на безубыточное состояние?

ПГ: Вывести за год газету на безубыточность никто не планировал. Это была бы  нереальная задача. Передо мной поставили другую цель – добиться роста доходов и снижения внешнего финансирования. И то и другое достигнуто.

КС: Из чего сейчас формируются доходы газеты "Известия"?

ПГ: Прежде всего, за счет продажи рекламных площадей, второе – розница и подписка. Кроме того, мы сдаем в аренду помещения в своем здании. Размещаем на нем наружную рекламу.

КС: За счет чего удалось сократить расходы издания? Повальные сокращения, отмена премий, запрет перекуров?

ПГ: Мы снизили объем издания. Если в сентябре 2006 года ежедневный объем «Известий» составлял 16 полос, а в пятницу – 48, то теперь мы печатаем по 12 полос с понедельника по четверг и 16 полос в пятницу. В Москве выходит еще и «Неделя». Мы урезали все расходы на маркетинговые исследования и рекламные акции. Перестали платить за распространение газеты в элитных заведениях. Сократили около 30 сотрудников, как в редакции, так и в дирекции.

Последний шаг – отказались от публикации приложения «Нью-Йорк Таймс», которое нам приносило сплошные убытки. Я надеялся, что после перехода на русский язык в нем появиться реклама или вырастут тиражи по понедельникам, но этого не произошло. Как не обидно отказываться от такого сотрудничества, но финансы упрямая вещь.

КС: Изменилось ли отношение к вашей газете со стороны рекламодателей?

ПГ: Мы сегодня продаем рекламы в среднем на 45% больше, чем в прошлом году. По месяцам. Думаю, это говорит само за себя.

КС: За последние 5-6 лет  "Известия"  успели несколько раз достаточно кардинально сменить концепцию. Можно ли считать законченными метания газеты в поисках своей ниши?

ПГ: Не соглашусь с вами. Концепцию газета не меняла. Мне кажется, что в последние годы «Известия» устойчиво работают в одном сегменте с такими изданиями, как: «Российская газета», «Независимая газета», «Газета», «Время новостей», «Труд» и др. Их традиционно называют общественно-политическими. В другие ниши наше издание не стремилось. Правда, с уверенностью могу говорить лишь за последний год, но как читатель, не помню, чтобы «Известия» делали ставку на сугубо деловую аудиторию или «желтизну».

КС: Если проследить, как меняются "Известия", может создаться впечатление, что такими темпами спустя еще полгода в стране станет одной "Комсомольской правдой" больше. Понятно, что реализуется абсолютно определенная, и уже хорошо себя зарекомендовавшая бизнес-модель. Получается, что "пожелтение" универсальный путь к выведению газеты из затяжного кризиса? Будь проще и к тебе потянуться люди?

ПГ: Не проще, а интереснее. Так говорит наш главный редактор. Он уверен, что без изменений в подаче материала нам аудиторию не удержать. Результаты показывают, что за год его работы тираж почти сохранился. Есть небольшие потери, но их не сравнить с тем, что происходило с 2000 по 2005 год, когда по итогам каждого полугодия тираж газеты падал на 10, 20, а то и 30 тысяч экземпляров.

Мне часто в последнее время говорят, что мы становимся похожими на "КП". Могу всех заверить, что и главный редактор и ваш покорный слуга прекрасно понимают разницу между брендом «Известий» и брендом «Комсомольской правды».

КС: Как активный интернет-пользователь не могу не задать вопроса про сайт газеты "Известия". После переделки он стал еще неудобнее, чем был ранее. Что-то найти - за гранью реальности. Это сделано специально для того, чтобы больше покупалась бумажная версия издания?

ПГ: Не могу похвастаться, что часто что-то ищу на нашем сайте. Верю вам на слово. Мы планируем в следующем году вложить средства в развитие сайта. Надеюсь, он станет более удобным и посещаемым. При этом, он и сейчас является одним из самых популярных среди интернет-представительств российских газет.

КС: В последнее время все большей популярностью пользуется следующая схема организации издательского бизнеса: на базе заведомо убыточного общественно-политического проекта создается несколько чисто развлекательных изданий для зарабатывания денег. Денег для финансирования того самого заведомо убыточного общественно-политического проекта. Насколько, на ваш взгляд, себя такая практика оправдывает? Может ли в принципе общественно-политическое издание быть прибыльным в нынешних условиях?

ПГ: Эта схема работает в разных странах мира уже десятки, если не сотни лет. На этом основывается экономическая независимость успешных издательских домов. Общественно-политическое издание тоже может быть безубыточным. И в наших условиях. Пусть «Коммерсант» и «Ведомости» ориентированы прежде всего на бизнес-аудиторию, но это ежедневные газеты. И они в прибыли. Так же как и «Деловой Петербург».

В последние 20 лет рынок требует от газетчиков жить по новым законам. Научились не многие. Помню, сколько сам набил шишек, когда занимался своим первым серьезным издательским проектом – еженедельником «Северная столица».

Свое экономическое бессилие большинство главных редакторов стали прикрывать в 80-90-ые годы тезисом о неизбежной убыточности качественной печатной прессы. Под этим флагом газеты продавались не раз и не два.

За примером мне далеко ходить не нужно. Наша газета с очень уважаемым брендом, тиражом около 800 000 экземпляров, сильной редакцией, смогла прожить самостоятельно всего 7 лет. Редакция «Известий» в конце 90-х годов за короткий срок продала практически все свои акции двум крупным российским компаниям. Сделки совершались в надежде на экономическое процветание за счет новых хозяев, а завершилось сменой главного редактора – Игоря Голембиовского, с именем которого связан один из самых ярких периодов в истории газеты.

Сейчас положение стало исправляться. В нашем бизнесе все больше грамотных специалистов, которые умеют зарабатывать деньги. Приятно, что в Москве я часто слышу лестные оценки в адрес петербургских медиа-менеджеров.

КС: Нет ли у вас планов создания таких вот "вспомогательных" проектов? Скажем, "Известия - Сканворды" или "Известия - Анекдот".

ПГ: Схема привлекательная, но если мы будем ее реализовывать, то, конечно, без названий «Известия-Анекдот». Бренд мы будем беречь.

КС: Какой смысл вы лично вкладываете в понятие "свобода слова"? Где она начинается и где заканчивается? И есть ли она вообще или это миф, придуманный в недрах Госдепартамента США?

ПГ: Госдеп здесь не причем. Свобода слова начинается с размышлений вслух человека о себе и окружающем мире, а заканчивается там, где начинаются права другого человека.

Если говорить о свободе печати в нашей стране, то она касается примерно 200 из 13 000 издающихся в России газет и журналов. Они действительно экономически и политически независимы от государства. Положение тяжелое, но не безнадежное. Будем серьезно работать – будут положительные экономические результаты, за ними – политическая независимость.

Страшно, что происходят такие вопиющие события, как убийства Анны Политковской, Максима Максимова, Пола Хлебникова, Ларисы Юдиной, Дмитрия Холодова и других наших коллег. Можно вспомнить, как недавно один за другим, от рук киллеров, погибли два главных редактора газеты «Тольятинское обозрение» - Валерий Иванов и Алексей Сидоров.

Наши погибшие товарищи стали жертвами не бытовой преступности. Их сознательно убивали за журналистскую деятельность по разоблачению тех или иных злодеяний. Эти преступления – прямые и циничные нарушения свободы прессы.

КС: Согласны ли вы с мнением, что вся влиятельность федеральной прессы заканчивается за пределами МКАД?

ПГ: За все издания говорить не буду, но «Известия» читают в самых разных регионах. Судя по реакции на публикации, читают довольно внимательно.

КС: Как вы думаете, почему сложилась ситуация при которой фраза "влиятельная американская газета "Лос-Анджелес таймс" воспринимается как нечто само собой разумеющееся, а, скажем, фраза "влиятельная российская газета "Красноярский рабочий" может вызвать в лучшем случае недоумение?

ПГ: Россия веками была империей. Это неизбежно сказывалось и на информационном пространстве. Но стоит отметить, что и в других странах зачастую складывается ситуация, при которой ведущие издания базируются в столицах. «Хельсинки Саномат», например. Во Франции, по-моему, все крупные общенациональные газеты имеют свои штаб-квартиры в Париже.

У нас сегодня даже телевидение, с его простой, по сравнению с газетой, системой доставки контента потребителю, полностью сосредоточилось в столице. Начало федерального вещания «Пятого канала» - это первый прорыв регионов на общероссийское информационно пространство. С чем я своих бывших коллег по Чапыгина, 6 и поздравляю.

Если вернуться к теме региональных газет, но уверяю вас, что материалы региональной газеты «Чеченское общество» вызывают живейший интерес и в Москве. Это издание обладает влиянием не только на региональном уровне. Это пример из нашей реальности.

КС: Как вы думаете, реально ли сейчас вывести на рынок новый газетный бренд, что называется, "с нуля"? Сколько это может стоить и взялись бы вы за такой проект, если бы предложили? Речь, конечно, идет о Москве.

ПГ: Я бы взялся за такой проект с удовольствием и в Петербурге. Сегодня уже не так важно, где расположен твой офис. Найдете инвесторов – приглашайте. На берега Невы всегда вернусь с удовольствием.